Ричард Длинные Руки – герцог - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Хотя, да, герцог – это вершина из того, что я нахапал. Когда-то визжал бы от счастья и ходил на ушах, подумать только – герцог, но сейчас на уме только железная дорога и могучий океанский флот. Торкилстон прав, в данный исторический момент герцогство не совсем то, что мне надо. И спина в самом деле хряснет, как раковина улитки под рыцарским сапогом.

Он продолжал смотреть серьезно и с ожиданием, я пробормотал, отводя взгляд:

– Раз уж не смог увернуться… то придется.

– Брать?

– Уже взял, – напомнил я. – Теперь с этим взятым что-то делать надо. Это не купленная на базаре шапка, обратно не сунешь.

Он вздохнул.

– Хорошо, я тоже пойду утаптывать мешок.

Даже Дрескер, как все наши мужчины, старательно собирается в путь, только гном после плотного завтрака занялся одним из дел, что так любят мужчины: вытащил из мешка оселок и любовно водит им с жутким скрипом по лезвию топора, видимо, решил побриться.

Я поглядывал на него с интересом, гном хорош, хотя вообще-то это дварф. С понятием гнома у нас связано нечто мелкое, а этот хоть макушкой мне до пояса, но так же широк, костист, могуч, голова сидит прямо на плечах. Рыжая бородища закрывает половину груди, а толстые мускулистые руки заканчиваются ладонями с лопаты размером.

Ввиду окончания боевых действий он снял рогатый шлем, кирасу и даже кольчугу, оставшись в безрукавной вязаной майке, выпуклые мышцы прорисовываются очень даже отчетливо.

Он перехватил мой взгляд, буркнул злобно:

– Ну? И что не нравится?

– Наоборот, – сказал я искренне. – Люблю крепких людей. Говорят, гномы эльфов сносят с одного удара?

Он сразу же довольно ухмыльнулся.

– С одного? С полудара!.. Совсем хилый народ… Что муху прибить, что эльфа.

– А ты куда отсюда? – спросил я. – С Вильярдом?

Он покачал головой.

– Вообще-то меня маг года три уламывал, золотые горы обещал. Наш народ поблизости, мы горный народ. Туда и вернусь.

– Еще увидимся, – пообещал я.

Он сразу насторожился.

– С какой стати?

– Я теперь здешний герцог, – объяснил я. – Человек широких взглядов. На что взгляну – то и хапаю. Сейчас, к примеру, моей светлости требуется много железной руды. И, конечно, стали хорошего качества. Людишки не смогут делать так замечательно, как умеете вы, настоящие горно-литейные мастера. Орлы подземных нор! Так что поручу вам, а людишек пошлю к вам на учебу. За хорошую плату, конечно. Платить буду из казны, не жалко.

Он потеплел, комплименты и слона на скаку остановят, но проворчал:

– Да как их обучишь? Тут понятие иметь надо.

– Будем вести отбор, – пообещал я. – Брать в ученики только понятливых. Дураков гнать в музыканты, певцы и прочие эльфы.

Ордоньес подошел, осторожно присматриваясь к гному и прислушиваясь. Брови поползли вверх.

– Ваша светлость, – сказал он, – вы и здесь начнете хозяйственные реформы?.. Ох, бедные гномы…

Гном проворчал:

– Почему бедные?

Я улыбнулся, отошел в сторону, а Ордоньес начал со вкусом рассказывать про мое успешное реформирование разбойничьего края в цивилизованный и сравнительно мирный маркизат, куда вскоре без страха будут приезжать даже из столицы.

Вообще-то я говорил экспромтом, но идея неплоха, гномы в самом деле лучшие на свете рудокопы. Им не надо затрачивать лишние усилия, чтобы прорубать высокие штольни. У них ноги вовсе не для бега на длинные или короткие дистанции, зато если обрушится кровля, гном скорее всего выберется живым, эдакий комок толстых плотных костей, обтянутых такими же твердыми мускулами и тугими жилами.

Насколько помню, у гномов всегда самый высокий уровень хэпэ, у людей и то вполовину меньше, не говоря уже о субтильных эльфах, чья выживаемость только в скорости да быстром беге.

Женщины вернулись из грота свеженькие, чистенькие, как две рыбы, даже ухитрились продрогнуть в холодной воде. Принцесса съежилась, а Боудеррия на правах больше старшей сестры, чем телохранительницы, бережно обнимала ее за плечи и похлопывала по спине широкой, как лопасть весла, ладонью.

Перехватив мой взгляд, Алонсия нахмурилась, освободилась из рук Боудеррии и пошла к Вильярду. Боудеррия вынужденно направилась ко мне, шаги скованные, при ярком свете дня ее уверенность испаряется, как туман на солнце.

– Дрескер что-то придумал? – спросила она нейтральным тоном.

– Нового пока ничего…

– Только прыгать в пропасть?

Я сказал с сочувствием:

– Да. Но не в пропасть. Просто сделать шаг через границу между королевствами. В новый мир, в новые возможности.

Она поморщилась.

– Ну да, просто шаг… А ты?

Она старалась не смотреть в сторону гигантской оливы, хотя та молчит и вообще делает вид, что мы ночью просто спали под сенью ее ветвей, но она даже этого не видела.

Я указал на гладкие валуны неподалеку, Боудеррия опустилась первой, раз уж в самом деле все еще и при свете дня считаю ее больше женщиной, чем воином.

Я сел на соседний. Боудеррия старается смотреть ровно и бесстрастно, мы же в походе, спина прямая, плечи расправлены, живот подтянут, всегда готова к схватке и не забывает подчеркивать это каждым движением и взглядом.

– Ломаю голову, – ответил я. – Как та лиса на развилке… У меня не просто масса дел в Сен-Мари, а все криком кричат и требуют моего немедленнейшего присутствия!.. Уже и так опаздываю. Не на танцы или пир, что можно как-то оправдать, а на войну, где могут и убить, а это значит, должен туда просто бегом, чтоб ничего не подумали, тут никаких оправданий!..

Она кивнула, лицо понимающее, хотя взгляд все еще отводит либо смотрит поверх моего плеча.